Наталья Горбатюк Поэзия

Наталья Горбатюк родилась в Одeссе, с 1995 года живет и работает в Потсдаме. Автор двух поэтических сборников "С понедельника до пятницы" (1999) и "Бессонница" (2002), oрганизатор «Литературно-художественной мастерской «Потсдам», член «Содружества русскоязычных писателей Германии», составитель и редактор цикла русско-немецких литературных антологий «Бранденбургская мозаика»: «Светотень»,  «Контуры»,  «Силуэты», «Горизонты» и  «Контрасты».

В настоящее время – сотрудник Еврейской общины Потсдама по культурным связям и главный редактор русско-немецкого литературно-художественного интернет-журнала «ЛиК».

ПРЕДЧУВСТВИЕ ВЕСНЫ
(Венок сонетов) 
                         Моей маме посвящается
1.
Я знаю, так бывает иногда –
Струится грусть от потолка до пола.
И в складках ее зимнего подола
И лица, и года, и города.
 
Пришла воспоминаний череда.
За окнами и холодно, и голо,
А в доме плед и рюмка корвалола,
И лампочка мигает, как звезда.
 
И силится мое воображенье 
Былого звуки привести в движенье –
Покоя боле нет на нотном стане, 
 
Все песни-перепевы звонче, краше!
Мечты о том, что непременно станет
Легко на сердце, не смущают даже.
 

2.
Легко на сердце, не смущают даже
Бессонницы и ветры до утра.
Какая интересная игра –
Не стариться, но становиться старше.
 
И оставаться все еще на марше,
И сыпать рифмы с пылкого пера,
И чувствовать сильнее, чем вчера,
Не плача о размытом макияже.
 
Не задавая лишнего вопроса,  
Идти на поводу у виртуоза –  
Весеннего предчувствия, когда 
 
Взлетают ветки в мартовском пассаже!
Подумаешь,  какая ерунда –    
Обочины в прокисшей липкой каше. 

3.
Обочины в прокисшей липкой каше,
Как вечный страх упасть и стать смешной.
Карабкаясь по жиже ледяной,
Держать удар и не рыдать. А как же?!
 
Ведь было мне на диком южном пляже
Нестрашно и промозглою зимой
Бродить песками мерзлыми одной,
И безразлично, кто что в спину скажет.
 
В разинутые пасти черных луж 
Ныряют тени прошлых дней и стуж, 
И кто-то пьет из них мои страданья,
 
Морщинами играя возле рта. 
Как одиноки рытвин очертанья  
И мартовских деревьев нагота! 
  
4. 
И мартовских деревьев нагота,
И листьев прошлогодних жалкий ворох,
Почти до дурноты кричащий ворон,
И чувств моих и мыслей немота.
 
Как будто бы в раскрытые врата
Души моей ворвался черный ворог,
Проклятия насыпал мне за ворот –
И сердце одолела глухота.
 
Несчастный сон уже в который раз
Мне не дает открыть усталых глаз.
И беспокойно дышится и спится... 
 
Не пропустить бы только миг, когда
Вдруг разомкнутся мокрые ресницы –
По окнам с крыш захлюпает вода. 
  
5. 
По окнам с крыш захлюпает вода –
Известная весенняя забава.
Но прежде – не ворона и не пава –
Я выстрадаю все свои года.
 
Знакомый вкус запретного плода
Заменит долгой памяти отрава.
А если память –  зимняя оправа
Для той травы, чьё имя лебеда?
 
Но вот уже минуло межсезонье, 
И птицы копошатся на газоне... 
Завертится такая кутерьма!  
 
В предутреннем рассеянном вояже 
На лист бумаги скатится зима,
Приправленная ржавчиной и сажей. 
  
6.
Приправленная ржавчиной и сажей
Томится водосточная труба –
Холодных крыш покорная раба.
И вьётся от нее нечистой пряжей
 
До кованых ворот, а может, дальше
Присыпанная дворником тропа.
И жалкий снег, соленый, как рапа, 
Терпение испытывает наше.
 
Засвеченная плёнка февраля – 
Скрипучие дубы и тополя  
С желанием весенней новизны. 
 
И ветер воет в трубах о пропаже 
И бодрости, и прежней белизны. 
Но первый грач уже сидит на страже... 
 
7. 
Но первый грач уже сидит на страже
Моей весны на ветке у трубы.
Нет, не напрасны зимние труды!
И солнышко из мартовской поклажи
 
Лучи достанет и в весеннем раже
Отметит нам тропинку для ходьбы.
Еще б немного счастья! Если бы...
А вдруг мне всё же путь к нему укажет
 
Саврасовская птица у окна.   
Как ни банально, но пришла весна,
Пока еще малышка и невежда. 
 
Она присела, видно, неспроста –   
Пусть хрупкая, но все-таки надежда
На кромке календарного листа. 
  
8. 
На кромке календарного листа,
На острой кромке будущих событий
Сполна сомнений и сполна наитий
Подарит мне тревожная мечта.
 
Привычная для сердца маета
Едва ли заспешит на волю выйти.
Чужая ложь, и правда без прикрытий,
И мартовских сосулек суета.
 
Уже сыграли зимнюю игру  
Разбросанные мётлы по двору 
И по сараям спрятанные сани. 
 
И даже предпоследняя метель 
Предчувствие весны не затуманит.
Кончается седая канитель.   

9.
Кончается седая канитель
Морозных  дней и ледяных застолий.
И то ли сердце чаще бьётся, то ли
Уже стучит весенняя капель.
 
Разбудит наконец язычник Лель
Любовь твою, дремавшую доколе,
И вырежет на мартовском раздолье
Из тонкой ветки юную свирель.
 
Мелодия прозрачнее ручья –  
Певучая свободная, ничья –   
Несётся несказанно хороша 
 
И птицею кружит у самой бровки. 
Уже почти оттаяла душа!  
Ещё чуть-чуть! Вперед, без остановки!
 
10.
Ещё чуть-чуть! Вперед, без остановки!
Осенне-зимние романы позади.
Чего же их теперь судить-рядить –  
Героев из чужой инсценировки.
 
Надежды – обветшалые верёвки...
А может, дерево весною посадить?
Вот только сына мне уж не родить
И дом едва ль построить без сноровки.
 
Но по ночам подушка горяча, 
И неба серебристая парча  
Повисла, так отчаянно близка, 
 
Над головою у судьбы-плутовки. 
Дождаться бы рассветного мазка –   
И тщетны будут зимние уловки. 
  
11.
И тщетны будут зимние уловки,
Напрасными усилия ветров
Разрушить, разметать и мир, и кров
Души моей – лошадки-полукровки.
 
Застенчиво взирая на обновки
Из самых первых солнечных даров,
Она спешит брусчаткою дворов,
Теряя драгоценные подковки.
 
И нет другой удачи – на пути     
Взамен подковки счастье обрести.
Наперекор и сказкам, и приметам...
 
Зимы осталось несколько недель,
Но разве сможет вправду малость эта
Затмить собой весеннюю пастель.
  
12. 
Затмить собой весеннюю пастель
Зиме удастся всё-таки едва ли – 
Жужжат велосипедные педали,
И ветер, как резвящийся бобтейль.
 
Не обледнить цветную карусель
Крупинками облущенной эмали...
Хотя порой февральские печали
Стучатся в бело-розовый апрель.
 
Раскатистое эхо трудных дней,
С годами ты не громче, но слышней
Звучишь во мне, звучишь, не умолкая.
 
Иная  ж песня,  радостно-светла,
Груди коснется, в сердце проникая,
И сердце раскалится добела.
  
13.
И сердце раскалится добела,
И выкричит отчаянье наружу.
Какую клятву всуе я нарушу,
Коль усомнюсь, а клятва-то была?
 
Раскаянье, как новая метла, 
Очистит, облегчит больную душу.
И ты простишь, и я, наверно, сдюжу –
И прошлое не выгорит дотла.
 
Но мы уже прошли пути две трети,
Скорее старики с тобой, чем дети.
Дорога нас свела или сплела... 
 
Идем, грехи друг друга искупая, 
Себя на всепрощенье обрекая,
В предчувствии вселенского тепла.
 
14.
В предчувствии вселенского тепла
Тревожная душа раскроет поры
И выплеснет на вешние просторы
Влюбленность, словно птицу из дупла.
 
Узорами морозного стекла
Растают и упреки, и укоры.
Окрепнут непременно птичьи хоры,
Не станет плакать старая ветла.
 
Как счастливы и безнадежны мы...
У осени в долгу. И у зимы.
И разные. И всё-таки похожи.
 
Но до сих пор в ответ ни нет, ни да.
Расстались, будто встретились. Так что же...
Я знаю, так бывает иногда!
 
15.  Магистрал
Я знаю, так бывает иногда –
Легко на сердце, не смущают даже
Обочины в прокисшей липкой каше
И мартовских деревьев нагота.
 
По окнам с крыш захлюпает вода,
Приправленная ржавчиной и сажей,
Но первый грач уже сидит на страже,
На кромке календарного листа.
 
Кончается седая канитель.  
Ещё чуть-чуть! Вперёд, без остановки!
И тщетны будут зимние уловки 
 
Затмить собой весеннюю пастель. 
И сердце раскалится добела 
В предчувствии вселенского тепла.  
 
ноябрь 2006 – декабрь 2007
 
©  Наталья Горбатюк