Моисей Ефремович Архив

 

МОИСЕЙ ИСААКОВИЧ ЕФРЕМОВИЧ –
ВЕТЕРАН ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ, ЛЕТЧИК АВИАЦИИ ДАЛЬНЕГО ДЕЙСТВИЯ. В ТЕЧЕНИЕ 20-ТИ ЛЕТ ПИСАЛ ОН ДОКУМЕНТАЛЬНУЮ КНИГУ ПОД НАЗВАНИЕМ «ОНИ БОРОЛИСЬ С ФАШИЗМОМ. ЛЮДИ ИЗ ЛЕГЕНДЫ». ПРЕДЛАГАЕМ ВАШЕМУ ВНИМАНИЮ ОТРЫВОК ИЗ ЭТОЙ КНИГИ.

 

Начало войны

21 июня 1941 года Антону Пархоменко было присвоено звание младший политрук – один кубик на петлице. И вот первое боевое задание. Завтра, в выходной день, 22 июня надо было поехать в пионерский лагерь в районе города Мир на берегу реки Ушу, недалеко от границы. Там разместился лагерь для детей командного и политического состава  частей корпуса. Лагерь только открылся. Пархоменко должен был поехать утром и посмотреть:  как выполняется распорядок дня, чем занимаются дети -  и после обеда возвратиться и доложить. Младшему политруку была выделена автомашина. Ему разрешили взять одного-двух знакомых воинов, чтобы дорогой не было скучно. Да к тому же они помогут быстро все узнать и, если что, оказать посильную помощь.

Водитель автомашины Николай Николаевич Морозов  (1917 г.р.) был старослужащим воином, отличным шофером. Он хорошо знал дорогу в пионерский лагерь, не раз там бывал.  Пархоменко встретился с Александром Уэрнером и предложил ему поехать с ним. Александр согласился.  Спросил, кто еще поедет. Пархоменко сказал, что хочет пригласить Сашеньку, если она будет свободна. Уэрнер одобрил это решение. Эта девушка-старшина уже успела приобрести  среди бойцов большой авторитет как исполнительный воин. Она всегда приходила на помощь тем, кому это было надо, могла показать и научить, если у красноармейца что-то не получалось. Не зря Сашеньку так уважали  молодые бойцы. Они видели в ней не только старшину, но и интересную привлекательную девушку. Но Сашенька относилась ко всем одинаково, чтобы никого не оскорбить и не обидеть. Это ее отличало от многих других девушек.

Во второй половине дня Антон Пархоменко встретил Сашеньку и рассказал о планах на 22 июня, сказал, что Уэрнер едет с ними. Сашенька была свободна и согласилась поехать. Они договорились, что выезжают в 3 часа ночи, чтобы не спеша к утру приехать в пионерский лагерь, расположенный в 150 километрах от Марьиной Горки.

В установленном месте и в назначенное время они встретились на выезде из гарнизона. Тут же стояла автомашина ГАЗ-АА. Они познакомились с водителем и тронулись в путь. Все, кроме водителя , разместились в кузове. По дороге обговорили маршрут следования. Пархоменко хорошо знал местность, а водитель также хорошо все дороги. Решили ехать лесами. Во-первых, короче путь, во-вторых, хотелось подышать свежим воздухом. Друзья поговорили об обстановке, о том, будет ли война. Сошлись на том, что скорее всего сейчас ее не будет. Потом перешли на песни, сначала пели тихо, но постепенно перешли на громкий регистр. Друзья вдыхали опьяняющий свежий воздух, природа просыпалась от ночного сна. Начали петь птицы. Красота...

Но вдруг до слуха донесся непонятный рокот. Он где-то там, в высоте. Что это? Уэрнер сказал:

- Это летят самолеты.

Пархоменко засомневался:

- Но ведь учений нет, кажется.

Опять послышался уркающий рокот. Автомашина выехала на большую лесную поляну. Кто-то из них поднял голову:

- Смотрите, самолеты летят на восток.

Уэрнер с тревогой:

- Это не наши самолеты, вроде, немецкие.

Сашенька возразила:

- Откуда им здесь взяться, летят над нашей территорией.

Петь, конечно, перестали. Въехали опять в лес. Пархоменко нагнулся к водителю:

- Ну как, не скучно?

Морозов ответил:

- Скоро будем на месте, я еду по укороченной дороге, заедем не с центрального въезда, а с тыла.

Пархоменко пожал плечами, мол, тебе видней. В это время слух резанул какой-то грохот. Они выскочили на дорогу. Снова увидели самолеты, летящие на восток. Уэрнер сказал:

- Фашисты. Неужели это война?

Машина опять въехала в лес. Друзья встали, держась за кабину, слушают. Опять грохот и рокот моторов.

- Ребята, что это? – спросил Пархоменко сначала Уэрнера с Сашенькой, а потом Морозова, - Николай Николаевич, ты слышишь грохот?

Тот ответил:

- Слышу, но не пойму, что это.

- Давай  быстрее поедем, - попросили его сидевшие в кузове.

Машина увеличила скорость. Они выехали на возвышенность. Лагерь был уже недалеко, виднелась поблескивающая вода. Это речка. Здесь на берегу разбит пионерский лагерь. Осталось ехать минут пять-десять. Вдруг раздались взрывы. Уэрнер увидел самолеты и говорит:

- У одного я увидел кресты. Это точно немцы.

Въезд в лагерь с тыльной стороны шел  по небольшому спуску. Подъезжая, увидели над лагерем дым,  некоторые  палатки и домики горели. Что такое? Подъезжают ближе. Дети – кто лежит на земле, кто бегает по лагерю, крик, плач – все это вылилось в какой-то ревущий стон. Когда Морозов остановил машину, друзья выпрыгнули из кузова. Некоторые дети   с плачем и криком бросились к ним.

Перед глазами бойцов предстала жуткая картина. Воронки от бомб и артснарядов. Лежат убитые дети.  Раненые, плача  и крича, в панике  бегают по лагерю. Пионервожатые тоже плачут и кричат. Вокруг неразбериха  и суматоха.

- Фашисты, да как же они могли, как посмели?!  Значит, война или провокация. Телефонной связи нет,  - Пархоменко громко обратился к детям, которые хотели влезть в автомашину:

- Никому не садиться.

Уэрнер стал собирать пионервожатых, Сашерька -  подбирать раненых и нести к автомашине.Пархоменко громко начал говорить. Около него сгрудилось много плачущих детей:

- Дети, собирайтесь вокруг пионервожатых. Пионервожатые, собирайте детей. Ведите их в лес недалеко от лагеря. Там ждите, мы заберем только раненых. За остальными приедут сейчас  автомашины,  и всех увезут домой.

С большим трудом удалось успокоить  ребят. Никаких самолетов больше не было. Был слышен отдаленный гул, как-будто гремел где-то гром. Уэрнер, Сашенька, Пархоменко, Морозов кое-как уложили раненых. Перевязывали, останавливая кровотечение. Снимали нижние рубашки, рвали на куски и перетягивали вокруг ран, чтобы остановить  кровь. Задерживаться нельзя, надо скорее оказать раненым медицинскую помощь. Пионервожатые небольшими группами уводили детей. К счастью, дети военных немного понимали, что такое дисциплина. Они как-то сразу стали серьезнее.

Автомашина полная. Дети, а было их больше двадцати человек, лежали почти друг на друге. Пархоменко сел в кабину, Сашенька и Уэрнер в кузове, еле уместились. Автомобиль двинулся в сторону гарнизона. По дороге Сашенька и Уэрнер делали все, что могли, чтобы как-то отвлечь детей от боли, от того ужаса, который они перенесли. Саша и Александр стали читать стихи, петь песни. Пархоменко снял гимнастерку, порвал ее на полоски, чтобы останавливать кровотечение у раненых. Морозов сказал, что поедет по другой дороге, она короче. Дорогу Николай знал хорошо. Машина то выезжала из леса, то въезжала в него, ехала то по лесной дороге, то по грунтовой. Когда ехали по грунтовке, получалось быстрее. Вдруг послышались рокот самолетов и звук стрельбы. По земле – пыль от пулеметной очереди. Самолет взметнулся и, развернувшись, пошел ввысь.  Впереди машины  разрывается несколько мелких бомб: это фашист охотится за машиной. Морозов направил ее на обочину, к кромке леса.

Тихо. Самолет улетел.  В  кузове  плач и стоны детей. Скорее бы приехать в гарнизон. Но до него еще далековато. Опять рокот самолета, опять серия бомб ложится по дороге и сбоку. Опять пулеметная очередь. Машина, виляя,  прижимается к кромке леса и останавливается. Самолета нет. Из кабины выскакивает Пархоменко. Оказывается, водитель ранен. Говорит, что ничего не видит. Сашенька спрыгивает – и к водителю. Рвет оставшийся  рукав  своей гимнастерки и бинтует ему голову. Кровь заливает лицо и глаза Морозова. Он говорит:

- Я ничего не вижу. Командуйте мне. Я в силах вести машину. Здесь где-то в этом районе должен быть лагерь.

Пархоменко стал на подножку с правой стороны, левой рукой держится за дверцу и командует водителю, как ехать. Правая рука кровоточит: Антон даже не почувствовал, что его зацепил осколок. Ехали минут 20 – 30. Вдруг впереди красноармейский дозор на дороге. Пархоменко обрадовался: «свои, свои», и аж заплакал. Машина замедляет ход. Пархоменко, Уэрнер кричат красноармейцам:

- Кто здесь есть?

- Здесь лагерь.

- Бегите за красноармейцами, скажите, что в автомашине раненые дети.

Через несколько минут из леса к автомобилю уже бежала группа командиров и красноармейцев. Начали  переносить  детей к лесу. Там был лагерь, куда выехала одна из частей ВДК . Военфельдшер  оказал  детям медицинскую помощь. Сашенька сказала: «Там в кабине раненый водитель». Несколько человек помчались к машине, а Пархоменко стал рассказывать обо всем старшему командиру. Подбежали к грузовику. В кабине сидел водитель, его руки крепко сжимали руль, окровавленная голова опущена. Его хотели вынести из кабины, но он был уже мертв. Надо было спасать детей, это было самым главным и давало силы его сердцу. Теперь, когда дети спасены, сердце сдало. Так в первый час войны  совершил героический подвиг водитель Николай Николаевич Морозов, 1917 года рождения. Возможно, он был из Москвы.

...Сколько десятилетий седовласая женщина каждый год в День Победы выходила на улицы Москвы с большим портретом: может быть, кто-то знает о судьбе близкого человека. Кто она? И вот через 60 лет стало известно, как погиб этот мужественный воин. Его нужно вычеркнуть из списков пропавших без вести.

... В лесном лагере, у дороги, хоронили Николая Морозова. На могиле был поставлен скромный обелиск. Но сохранился ли он на белорусской земле? Вряд ли. Возможно, ураган войны его снес, но люди, будущие поколения, должны знать и отдать дань памяти.

... Друзья спросили командиров: «Что произошло? Что все это значит? Это война?»

Старший командир ответил, что связи нет. Два младших командира были посланы в гарнизон, но они не вернулись.  Кровавый вихрь войны уже кружил по земле. По трассам непрерывно шли танковые и механизированные колонны фашистов. Теперь стало очевидным:  началась война. Но почему фашисты так быстро едут? Где-то была слышна артиллерийская канонада, но чья? Почему не остановлен враг? Друзья понимали, что вряд ли в Марьиной Горке кто-то есть. Куда могли уйти и где ведут бои части корпуса?.. Вопросы, вопросы, ответов на них нет...